Развитие и состояние вычислительной техники в СССР в сравнении с США и другими западными странами

Шилов Валерий Владимирович

Академический руководитель образовательной программы “Программная инженерия”

 

Господствующие не только в массовом сознании, но и в литературе мнения утверждают, что в области разработки ЭВМ у СССР “была великая эпоха”. По мнению одних, она окончилась только с распадом Советского Союза, по мнению других – начала клониться к закату еще после принятия решения о массовом производстве аналогов зарубежных компьютеров компаний IBM (большие и средние ЭВМ) и DEC (малые ЭВМ).

При этом приверженцы обеих точек зрения склонны как преувеличивать реальные (хотя подчас действительно выдающиеся) достижения, так и объяснять уже очевидное к началу 1980-х годов отставание от Запада не влиянием объективных факторов, общих для всех развития любой отрасли советской техники, а спецоперацией ЦРУ, происками “пятой колонны” и т.д.

К сожалению, историей отечественной вычислительной техники занимаются в основном не историки, а журналисты, опирающиеся на общение с самими разработчиками, которые, естественно, ностальгически вспоминают собственное прошлое и смотрят на него сквозь розовые очки. В России существует крайне мало исследований, привлекающих документальные источники.

Кроме того, следует понимать, что в условиях острого противостояния с Западом государственная пропаганда всячески превозносила реальные достижения, а факты наличия каких-либо серьезных проблем не только умалчивала, но и прямо отрицала. Поэтому составить сегодня представление о реальном положении дел только по официальным советским публикациям совершенно невозможно. Например, 27 ноября 1953 года на первой странице газеты “Правда” появилось сообщение о “важном достижении” советских конструкторов – создании нового табулятора Т-5. В заметке приводилось количество деталей в табуляторе - 110 тысяч, длина проводов – 5 километров и пр. Но о том, что по всем параметрам он уступал даже довоенным зарубежным аналогам пятнадцати-двадцатилетней давности (например, в Т-5 не было возможности выполнять операции умножения и деления), естественно, не говорилось.

Основной задачей публикаций в массовой прессе, сообщений по радио и телевидению было создание впечатления у читателей (зрителей, слушателей) о процветании нашей техники.

Те же документы, в которых авторы достаточно объективно описывали реальное положение дел (в основном различные обзоры, докладные записки и частные письма в высшие партийные и государственные инстанции), имели грифы секретности. Они до сих пор в своей массе не опубликованы и достоянием широкой общественности не стали.

Рассказ о путях исторического развития советской вычислительной техники, вершинные достижения которой действительно находились на мировом уровне (БЭСМ-6 С.А. Лебедева) или даже не имели аналогов (троичная машина “Сетунь” Н.П. Брусенцова, модулярные ЭВМ И.Я. Акушского и Д.И. Юдицкого), тяжело уместить в рамки одного текста. Поэтому целью данной статьи является разбор и анализ сделанных в разное время экспертных оценок действительного состояния и уровня развития вычислительной техники в СССР.

Вероятно, одним из первых документов такого рода был “Краткий обзор по математическим машинам” (имеющий гриф “Совершенно секретно”), выпущенный в апреле 1953 года Специальным конструкторским бюро №245 (СКБ-245) Министерства машиностроения СССР, разработчиком первой отечественной серийной ЭВМ “Стрела”. Он содержит достаточно подробное описание возможностей электронной вычислительной техники и ведущихся в США и СССР разработок. Приведем несколько тезисов из заключительного раздела отчета:

“В Советском Союзе создана база для исследования, проектирования и выпуска отечественных математических машин… В настоящее время ведется создание математических машин различных классов: как универсальных, так и специализированных. Сопоставление сравнимых технических параметров… показывает, что в Советском Союзе создаются машины с передовыми техническими параметрами. В ряде случаев наши конструктора начинают идти своими самобытными путями, создавая принципиально отличные структурные схемы машин”.

Вроде бы всё в порядке, хотя насчет “передовых параметров” авторы отчета несколько лукавят, а о том, что идти самобытными путями наших конструкторов зачастую заставлял жесточайший дефицит оборудования, умалчивают. Однако читаем дальше:

“В целом состояние и темпы развертывания работ по математическим машинам в Советском Союзе нельзя признать удовлетворительным по следующим причинам: Явно недостаточны общие масштабы развертывания работ по созданию машин. Недостаточно ведутся исследовательские работы… Недостаточна производственная мощность завода, занятого изготовлением математических машин в Министерстве Машиностроения. Крайне недостаточно развернуты на предприятиях Министерства электростанций и электропромыщленности работы по созданию отдельных элементов и устройств…”

Наконец, указывается, что оснащение математическими машинами планируется лишь отдельных исследовательских центров в Москве и частично в Ленинграде. Другие крупные научные и промышленные центры страны в плане поставок отсутствуют.

В отчете приведены такие цифры: в США в эксплуатации находятся 20 машин 16 типов, машины еще 10 типов проектируются. Соответственно в СССР проходят опытную эксплуатацию по одной машине в СКБ-245 и Институте точной механики и вычислительной техники им. С.А. Лебедева РАН (ИТМиВТ). Правда, к 1955 году СКБ-245 обещал спроектировать и изготовить 9 машин (даже эти скромные планы не были выполнены, – до 1957 г. были изготовлены и установлены только 7 машин).

Аналогичный обзор, подготовленный сотрудником ИТМиВТ профессором Д.Ю. Пановым, датированный 2 марта 1955 года, был направлен в отдел науки и культуры Центрального комитета Коммунистической партии Советского союза (ЦК КПСС). В нем (под грифом “Секретно”) было дано описание американских вычислительных машин разных типов и проведено их сравнение с машинами советскими. Прогноз отчета двухлетней давности не подтвердился: в СССР к этому моменту имелось лишь по одной машине четырех типов, в то время  как в США общее количество электронных компьютеров достигло 2284, из которых около 60 – большие, а 110 – средние. Это заставило автора сделать не слишком утешительные выводы:

“Отставание по сравнению с США работ по цифровым вычислительным и управляющим устройствам, ведущихся в СССР, продолжает увеличиваться. Мы отстаем как по количеству машин, так и по их параметрам, мы отстаем также в области технологии и в области применения вычислительных устройств, в частности военных. По моделирующим устройствам отставание меньше… Однако и здесь мы отстаем в области разработки новых принципов и технологии”.

В последующие годы, несмотря на то, общее количество ЭВМ в СССР росло, ситуация принципиально так и не изменялась, а проблемы, скорее, даже усугублялись. Выдающийся российский ученый А.И. Китов направил в 1967 году Генеральному секретарю ЦК КПСС Л.И. Брежневу аналитическую записку “О состоянии электронной вычислительной техники в нашей стране”, в которой это состояние было охарактеризовано без прикрас:

“В настоящее время положение в области электронной вычислительной техники в нашей стране крайне тяжелое. Наше отставание от США и других капиталистических стран не только не сокращается, но резко увеличивается. Сейчас в США около 30,000 ЭВМ, высоконадежных, оснащенных необходимыми внешними устройствами и развитой системой математического обеспечения. Разработка и производство ЭВМ у нас до сих пор разобщены между рядом Министерств, работа которых практически никем не координируется; между ними имеет место скрытая нездоровая конкуренция. Мы имеем немногим более 1000 ЭВМ, включая устарелые малопроизводительные машины. У нас нет устройств ввода и вывода данных, соответствующих современным требованиям и крайне необходимых для экономических применений ЭВМ. Машины выпускаются без математического обеспечения и поэтому не могут эффективно использоваться. Совершенно катастрофическое положение с магнитными лентами, которые ненадежны, не обеспечивают длительного хранения информации. И даже таких лент выпускается крайне мало… Выпускаемые машины имеют малые объемы запоминающих устройств…”

Разумеется, такие оценки не появлялись на страницах прессы, но профессиональное сообщество в целом понимало, что, вопреки официально выражаемому оптимизму ни о каком паритете с США в области вычислительной техники речи не могло быть. Здесь хочется привести знаменательную фразу, которую я услышал примерно в 1979 году на весьма солидном совещании по вопросам военного применения вычислительной техники из уст одного из ведущих разработчиков: “В последнее время в этой области наметилась позитивная тенденция. Скорость нашего отставания от США стабилизировалась!”

Всем известно, что в послевоенные годы Советскому Союзу удалось добиться паритета с США в создании ядерного оружия и вплоть до середины 1960-х годов конкурировать с США в космической гонке. Однако научно-техническое развитие СССР в области вычислительной техники всегда носило догоняющий характер. Вычислительная техника очень долго не рассматривалась государством как ключевой элемент развития, считалось, что это отрасль хотя и важная, но не имеющая самостоятельного значения.

Вычислительная техника нового поколения – электронная - поначалу не без труда пробивала себе дорогу. Ее перспективы вызывали скепсис даже у многих специалистов и не были понятны руководителям, полагавшим, что нехватку техники можно компенсировать дополнительными ресурсами вооруженных арифмометрами людей. Поэтому на начальной стадии исследования велись отдельными инициативными группами ученых, в условиях дефицита финансирования и материальных ресурсов.

Когда руководству страны под влиянием ученых стало понятно, что в некотором количестве ЭВМ необходимы для работ в области ядерного оружия и средств его доставки, для создания систем противоракетной обороны и систем предупреждения о ракетном нападении – такие ЭВМ действительно были созданы. Ресурсов страны и таланта разработчиков хватало для того, чтобы на этих критических участках также поддерживать паритет с США.

Однако в области гражданского применения вычислительной техники такого паритета не было изначально. Экономические и социальные предпосылки массового распространения дешевых и качественных компьютеров в стране отсутствовали, поэтому компьютерная революция начала 1980-х годов фактически застала ее врасплох. А вслед за компьютерной революцией произошел и социальный катаклизм, после которого вопрос об отставании от Запада в области компьютеров был надолго снят с повестки дня.